450 лет битвы при Молодях. Забытая Победа.

8(495)139-71-63 8(495)139-71-64 8(495)139-71-65 8(495)139-71-66 8(495)139-71-67 8(495)139-71-68 8(495)139-71-69 8(495)139-71-70					Обратная связь Заказать звонок Сделать заказ E-mail: postmaster@spetselectrode.ru			Рекламные материалы скачать




Поиск по сайту:		Например электроды УОНИ-13/55

Главная	Компания СпецЭлектрод	Каталог электродов	Алфавитный каталог электродов	Прайс (Цена)	Контакты	Купить в регионах	Видео СпецЭлектрод	Новости

Часть 1

Пролог. За год до битвы при Молодях, май 1571 года.

Боярин калужский, князь Бороздин Пётр Васильевич возвращался из Козельска со своим обозом через Тульские земли.

Стояла тёплая майская ночь. На берегу Оки расположился он со своими крепостными на ночлег. Потягивая хмельной напиток из свежего мёда, он задумчиво глядел на движение воды и шевеление ивовых ветвей с камышами в лунном свете. На душе было мирно от удачной поездки и тёплого воздуха - предвестника лета, но в голову всё равно неотступно лезли мысли.

Что же будет дальше? Как повернётся история государства русского и его личная судьба?

Опричнина, введённая Иваном Четвёртым, ещё не коснулась его владений, но всё могло поменяться в любой момент. Ставить на служение царю или примкнуть к недовольным и ратующим за смену власти думским боярам? С другой стороны, царь Иван Грозный постоянно расширяет российские земли и ведёт борьбу за единство государства русского, а в этом Пётр Васильевич видел силу и безопасность. Может хватит уже за «своё лишь» держаться, а ну как татары захватят всё? Лучше уж своему царю платить, а не басурманам или немцам, которые только спят и видят землю русскую в своих владениях…

Так думал боярин, но постепенно беспокойные мысли растворил медовый хмель, и повернувшись в другую сторону, лениво осматривая стоянку, он начал думать о приятном. О том, что дома ждёт молодая жена и новая сенная девка Ефросинья, которую взял к себе в услужение в одной из своих деревень в марте месяце. Охоч был до женского пола князь.

Приятные фантазии боярина были прерваны какими-то активными звуками, доносившимися из чащи. Неожиданно из темноты густого леса выскочил холоп Евлампий, видимо ходивший «по нужде», и бросился прямо к нему, на ходу подвязывая штаны. Он споткнулся, подбегая к Петру Васильевичу, растянулся на земле, шустро вскочил и снова рухнул, но уже на колени, и затараторил: «Неладное что-то, Пётр Васильевич, вели костёр загасить, как бы худо не было. Там через пролесок кто-то движется, чую, много их, не к добру по ночному делу, да в таком количестве, да ещё и молча».

Боярин вмиг уловил состояние Евлампия и махнул рукой Гришке, другому холопу. Гришка на миг замер у костра, затем схватил большой кусок только что вымоченной рогожи для чистки посуды и инструментов и набросил на огонь, разом погасив мерцающий жёлтыми сполохами источник тепла и света.

- Тихо все! - громким шёпотом крикнул боярин, и всё его сопровождение, состоявшее их шестерых послужильцев*(«боевые холопы» - прим.автора), старшего сына и трёх холопов-крестьян, замерло в тишине.

Почти сразу и все почувствовали, именно почувствовали, а не услышали, как гудит земля. Ещё был какой-то звук, как шорох, но от чего-то большого. Этот звук заполнял пространство меж кустов и деревьев леса, над лесом и над рекой. Птицы вдруг поутихли, словно тоже прислушиваясь.

- Семён, Данька, со мной, остальные тихо тут, да оттащите телеги в кусты и лошадей заседлайте, чтобы готовыми быть,- так распорядился боярин, переодеваясь в воинское снаряжение. Двое охранных с хозяином двинулись налегке через темноту леса, взяв только луки со стрелами и ножи.

Подобравшись ближе к источнику гула и прячась в тени, они наконец увидели в лунном свете огромное количество конных воинов. Воины текли, как тёмная река, у которой было не видно начала и конца. Не бряцало оружие и не слышались разговоры, отчего становилось жутко, будто это ночной морок. Это шёл большой татарский отряд. Татар он узнал по силуэтам одежды и по коням.

Пётр Васильевич сталкивался с крымскими татарами не раз на бранном поле, защищая княжество московское от набегов или встречаясь в лицо, уплачивая дань, когда сил было маловато отбиться от басурман.

Татары двигались к Оке, где был широкий брод. Через него боярин собирался утром двинуться в путь на Москву, да видно не судьба. Пока смотрели из укрытия, стало понятно, что это не отряд, а самое настоящее войско.

Медленно и тихо они отползли назад. В лагере Пётр Васильевич начал раздавать короткие указания.

- Значит так, ты, Георгий, - обратился он к сыну, - двинешься в сторону Коломны с телегами, добро наше сберечь надобно. Остановишься там же, где и в прошлый раз, в трактире Антипова. С тобой двое для хозяйства поедут и двое для охраны. Мы же поскачем к воеводе Ивану Дмитриевичу Бельскому. Вишь, как его хитро татары обошли. Воеводе весть нерадостную привезти успеть бы, глядишь, и успеет войско вперёд ихнего перебросить. Ждите там, пока известий не получите обо всём, что здесь затевается. Ну а там действуй по разумению, не маленький уже, сообразишь.

Так наставляя сына, князь Бороздин собирал нехитрую для войны поклажу. Вместе с ним споро укладывали свои припасы, инструменты для полевого лагеря и оружие его холопы.

Через несколько минут он со своим отрядом отправился в объезд татарского войска, выслав глазастого Евлампия вперёд, чтобы не напороться всем невзначай на конный разъезд басурман. Затем пустили вскачь в сторону Серпухова, где стоял воевода Иван Дмитриевич Бельский, коему поручено царём Иваном Васильевичем было охранить княжество Московское от вторжения крымских татар с ногайцами, турками, да иными супостатами.

Назначение это много значило для Бельского, после его опалы и сидения в остроге за письма от литовцев, которые хотели Ивана Дмитриевича соблазнить землями и властью при Великом князе своём Сигизмунде Третьем. Поверил вначале письмам Иван Васильевич, а потом вдруг откровение ему было в Александровой слободе на молитве. Он там говорят частенько голос Божий, как руководство слышал. Так вот в откровении том было сказано ему: «Поощри с тобою идущих верою, ибо поощрять их станут чужие, чинами и златом, и этим они служить не будут, но за верою пойдут честно».

Так и стал боярин Бельский воеводой супротив крымских татар, и важно было ему на том посту держать доверие царя крепко.